Интервью с Дмитрием Бурковым

• ДБ - Дмитрий Бурков
  • В конце 80-х один из основателей кооператива "Демос"
  • В 90-х -директор по развитию и технический директор АО "Релком"
  • В настоящее время менеджер ОАО "Ростелеком"
• ВС - Владимир Советов

  Вместо предисловия.

  К сожалению, интервью с Дмитрием не было отредактировано автором. Сомнительные места, в основном названия и имена, даются в квадратных скобках - [].

  ВС: На самом деле, Дмитрий, вы знаете, одна из самых больших проблем при попытке как-то выстроить историю развития российского сегмента Интернета - это датировка событий. Очень уже все совершалось молниеносно и на очень коротком промежутке времени. Ускорения и периоды просто несоизмеримые с жизненным циклом классического документооборота. Так что вся надежда на память частников событий, на архивы USENET'а...

  ДБ: Вы хотите конкретные даты? 1989 год. Все началось с того момента, как бородьковские ребята приволокли модемы. Асинхронные модемы. Что само по себе было новостью, до этого мы видели только синхронные. А тут асинхронный, Patton V22.bis или даже просто V22...

  ВС: Да? Наверное, сначала V22 на 1200 bps...

  ДБ: Кстати, и месяц можно восстановить. Ноябрь 1989. С этого все и нужно отсчитывать. Далее уже эксперимент Коли Сауха, после переезда "Диалога" в старое здание Московского Университета.

  ВС: На Моховой...

  ДБ: Да. Мы, кстати, все в этом мероприятии участвовали и мне лично оно запомнилось прежде всего раздачей всякой жратвы от "Диалога". Там был в дополнение ко всему какой-то принадлежавший ребятам ресторанчик и из него таскали еду. Незабываемый йогурт ведерками.

  ВС: Ведерками?

  ДБ: Да. Ведерками. Они стояли прямо возле того самого компьютера, который фактически оказался первой узловой машиной в сети. То есть, имел собственную неразделяемую телефонную линию и модем в автоответе. И главное работал круглосуточно. Это реальное начало. А все что было до того, и в "Демосе", и где бы то ни было - это лишь разовые соединения, проба связи.

  Начались они, как я уже сказал с ноября восемьдесят девятого, во всяком случае у меня самого модем появился именно в это время, а Коля все свое хозяйство запустил уже в феврале девяностого. Вот от этой даты все остальные легко отсчитываются...

  ВС: Ну, было бы славно. Хотя не совсем уверен, что так уж просто можно ко всему этому привязать, например, подъем IP канала через Таллин, начало работы узла на М9 или время существования совсем уже таинственной точки на "Заре".

  ДБ: С "Зарей" как раз все просто. Она жила очень недолго, всеми договорами-переговорами занимался Саша Воронков, он, думаю, все помнит очень хорошо, нужно только спросить. Сразу же можно сказать, что построили ее уже после образования АО "Релком" и существовала она до знаменитого пожара. После пожара полноценный узел уже не восстанавливали, осталась только точка кроссировки кабелей.

  А по каналам связи, по их появлению, развитию и смене, все это тоже можно узнать. У того же Саши Воронкова и у Гены Иткиса, который занимался рэлейками. Это два инженера Курчатника по системам связи, непосредственные исполнители.

  ВС: Отлично. Буду иметь в виду, я-то пытался выяснить эти подробности у Игоря Чечика и Алексея Руднева...

  ДБ: Игорь к этому тогда не имел никакого отношения, что касается Руднева, то Леша со своим неуемным любопытством брался за все и сразу, но реально работать начинал уже на готовых физических каналах...

  ВС: Типа той давней и знаменитой РРЛ Москва-Питер...

  ДБ: Почему давней? Она до сих пор стоит и прекрасно работает. Другое дело, что мы, АО "Релком", на нее пришли сразу, как только ее построили. Она еще и сдана-то не была. Стояла в опытной эксплуатации...

  ВС: И сколько же в ней было потоков? Пролетов?

  ДБ: 144 MB. PDH. 144 мегабит, побитых, естественно, на двушки. А пролетов, по-моему шестнадцать. И все это ставилось в конце девяносто второго, в начале девяносто третьего. Декабрь, январь. Хотя, нет, нет, пардон... Ошибка на год. Весь девяносто второй год еще прошел в дайл-апе. В марте девяносто третьего поднимали это безобразие в Таллине.

  ВС: Олег Табаровский ставил там техновский рутер...

  ДБ: Да. Еще возникли проблемы с таможней. Люди не ввозят, а вывозят компьютер из России. Загадка по тем временам. Что, почему, зачем? Но в конце концов просто махнули рукой. Ладно, езжайте дальше. Ну откровенно не знали, что с этим делать и как понимать. Соответственно, осенью девяносто третьего подъем ТЧ канала до Питера с цифрой на Хельсинки. АО "Релком" уже существует. То есть уже не "Интертелеком". Где-то в это время РРЛ Питер-Москва и появляется. А в девяносто втором просто ничего и не могло происходить. Время полного бардака. Шла приватизация предприятий связи и договариваться было попросту не с кем...

  ВС: Если не считать Ленэнерго с его оптикой Питер-Хельсинки. Она-то уже принадлежала совместному предприятию...

  ДБ: Да, и, кстати, канал "Вымпелкому" в ней предоставлялся под договор с нами, потому, что наша лицензия уже тогда включала "международную передачу данных". А следующая, это уже Воронков добился нужной формулировки, покрывала вообще все виды связи.

  ВС: А когда вообще было введено лицензирование в этой сфере? Я имею в виду передачу данных. Первые узлы АО "Релком", если мне память не изменяет, вообще не проходили никакой процедуры лицензирования.

  ДБ: Я думаю, что в конце девяносто второго. Шло это параллельно с приватизацией и к моменту введения закона "О связи" девяносто четвертого года институт лицензирования уже существовал. И АО "Релком" было одним из первых получателей лицензий. И произошло это уже в девяносто втором. И продолжалось весь девяносто третий.

  ВС: Лицензия на передачу данных?

  ДБ: Нет, формулировка была другой. По-крайней, мере у Релкома. У нас было [...].

  ВС: А когда появилась эта смешная аббревиатура ПД и ТМС? Услуги передачи данных и телематических служб?

  ДБ: Как результат принятия закона "О связи" девяносто четвертого года. Такая игра - и/или. Нашлись умные люди в отделе лицензирования, которые придумали это совершенно искусственное деление. Думали, что так можно больше денег получить. То есть, сначала это было просто сомнительное место в одном из вариантов нормативного акта, под которое уже потом, после принятия, спешно подвели теоретическую базу. Но в результате, вместо одной лицензии на все и сразу надо было получать две. Одну на ПД, другую на ТМС. Дескать, один оператор два таких сложных вида услуг может и не предоставлять, а в реальной жизни их и отделить-то одну от другой невозможно...

  ВС: В ту пору, да безусловно. Сейчас, конечно, можно себя представить чистого контент-провайдера, без собственной сети, транспорта, точек доступа. Типа Рэмблера, Яндекса, а тогда в девяносто третьем, кончено, все это никак не разрывалось. В любом случае, наверное, я вас сам неосторожно увел в какую-то нормативно-административную историю развития российского сегмента сети, в то время, как первоначально больше всего хотел расспрашивать о персональном и личном опыте.

  ДБ: Да, со мной-то совсем все просто. Я все легко прослеживаю по датам смены моего местожительства.

  ВС: Ну и отлично...

  ДБ: А, вот по хронологию наверное невредно было бы поговорить с Аншуковым. Сергей многие вещи и договоренности должен помнить лучше других...

  ВС: И это рано или поздно будет, я надеюсь, сделано. Но это уже уточнение деталей. А ведь сейчас есть совершенно непростительные дыры. Например, история технологического развития Демоса. Совершенно невозможно поговорить с кем-либо из Демоса.

  ДБ: Ну, это понятно. С кем там говорить? Там одни только легенды. И главная из них о том, что именно там, в Демосе, все и случилось. Между тем, при всей его особенности Демос был равнозначной со всеми составляющей общей мешанины, всего процесса.

  ВС: Наверное...

  ДБ: Да и если Демос, то сразу вопрос, какой?

  ВС: Интересен весь на отрезке от 89 до 94. И Бородько, и Молчанов, и Володин, и Антонов...

  ДБ: Нет, так нельзя. Это совсем разные Демосы. Время того же Бородько, и время того же Антонова, просто не совпадают. Я уже не говорю о том, что изначально это был кооператив, где бок о бок существовали совершенно по разному сориентированные люди...

  ВС: Одни хотели строить сети, другие торговать офисной мебелью?

  ДБ: Там были самые разные бригады, в том числе и Максияров, то что теперь стало [...Хаус]. И все это было Демосом. В нем, я думаю, в лучшие его времена числилось больше ста человек. А мебель? Это была "Звездочка" Малое предприятие. И какое-то время они все там существовали, бок о бок, внутри одной структуры. Этого самого кооператива, который по сути самоликвидировался во время раскола Демос-КИАЭ, в начале 1992. Именно тогда сетевая бригада и вышла из Демоса. Все это, правда, происходило несколько нервно...

  ВС: И Антонов...

  ДБ: Вадим к тому времени просто все послал на фиг и уехал в Штаты. А Дмитрий Володин был как раз из тех, кто нервничал, но потом и он уехал в Штаты...

  ВС: В любом случае, даже уехав Антонов, продолжал пусть и косвенно, но участвовать в строительстве российской части Интернета. Как вспоминают Турчина и Герасимов именно с подачи Вадима Антонова в Россию пришел, как его тогда называли BSDI, самый сетевой из всех юниксов, в конце концов ставший базовой операционной большей части первых российских маршрутизаторов.

  Я сам хорошо помню тонкий, страниц может быть 30, инсталяционный мануал BSDI версии 0.9, в котором где-то на последней странице выражалась благодарность Vadim Antonov за разработку драйвера PPP. Что-то в этом роде.

  ДБ: Ну что касается прихода BSDI сюда, то могу точно сказать, как это происходило, потому что сам все это организовывал. Действительно, что-то Гера услышал про это операционку и попросил меня, а я с Вадиком переписывался, как-то связать его с BSDI'ными боссами. В частности, с Риком Адамсом. Вадик мне прислал координата Адамса. Я их связал с Герой и все. Адамас сказал, что он готов прислать дистрибутивы, а Гера ответил, что он готов их здесь продавать...

  ВС: Гера - это я так полагаю Юрий Герасимов, и с ним мы плавно переходим от исторической роли Демоса к исторической роли Техно...

  ДБ: Ну, да. Они в Техно за это взялись, а в Демосе никто особым желанием распространять тут BSDI не горел. Да и у Вадика не было особого желания снова связываться с его старой конторой...

  ВС: Понятно. И все же мне бы хотелось, вернуться к вашей собственной исторической роли или, к тому, как вы сами ее видели, воспринимали. Как-то собрать в некой последовательности Питер, Москву, модемы, линии, Релком и получить в конце-концов Интернет в одной отдельно взятой стране.

  ДБ: Да, ничего, конечно, исторического. Сейчас, вообще, когда смотришь назад все воспринимается весьма прозаически. Другое дело, что тогда, когда неясно было к чему все же идем, что будет...

  ВС: Ну, наверное, какие-то смутные контуры все же были. Планы, идеи.

  ДБ: Были. Конечно. Сколько хочешь. Но на этот счет лучше Валеру Бардина трясти и Сергея Аншукова, который может Валеру подправить. Да. В первую очередь надо расспрашивать Бардина и Сауха. Там, у Валеры, все собирались и строили планы. Я, конечно, могу пересказать те разговоры, но первоисточник всегда лучше. Если же от теории переходить к реальной жизни, то [NSF (National Scientific Foundation)] имел контакты с Курчатником, т.е. Солдатовым, Велиховым. У меня, где-то, до сих пор валяется устав [Института Всемирной лаборатории]. Это было одно из многих тогдашних велиховских начинаний и, в общем-то, действительно такой вопрос стоял, какую организационную форму все должно принять. Всемирной лаборатории или АО. И летом девяносто первого вариант Всемирки рассматривался очень серьезно, но вот уже в сентябре, после путча наши коллеги из Ринако уговорили нас на совсем другое безобразие.

  ВС: Ну, да. Тоже ведь темное пятно, это объединение, разъединение, акции, контора на Цветном бульваре. Никем толком не рассказанная история...

  ДБ: Да, абсолютно ничего темного тут нет. Когда делали РТСБ мы, естественно, туда ходили. Контактировали. Что касается Ринако, то там просто было очень много знакомых, ребят из разных физических институтов. И в конце-концов возникло это предложение - а давайте все это вытащим на публичный рынок. Сделаем эмиссию акций. А все деньги, которые получим вложим в развитие. А по сути, больше ведь и некуда в ту пору было вкладывать. Приватизация госпредприятий еще не начиналась. Да, и вообще, идея была очень чистая. Ни о каких уводах-приводах денег тогда никто не думал. Время было всеобщего идеализма. Очень много и долго рассуждали о том, как надо строить бизнес, развивать предприятие, привлекать денежные средства, вкладывать...

  ВС: Ну, а когда идеализм стал иссякать, с Ринако разошлись, как все делили? Купленное оборудование и арендованные каналы?

  ДБ: Никак. У Ринако осталась их доля акций. Это была зарегистрированная на РТСБ эмиссия. Они играли акциями АО "Релком". Акции неплохо котировались. Если сейчас поднять первые "Коммерсанты", то там в каждом номере была таблица котировок РТСБ и акций АО "Релком" всегда стояли рядом с акциями.

  ВС: Даже так?

  ДБ: Именно так.

  ВС: И все же возвращаясь от финансовой к организационный стороне дела. Как все-таки выглядело АО в момент своего основания? Если мне память не изменяет, в общую организацию вошли параллельные структуры Демоса и Курчатника.

  ДБ: Нет. АО Релком - самостоятельная организация, которая была создана за счет материально доли Курчатника и денежного взноса Ринако.

  ВС: То есть, получается, вообще без участия Демоса, Бородько и так далее...

  ДБ: Нет, в момент создания идейно это был совместный проект и я сам оказался в составе правления именно потому, что Сергей Бородько настаивал на этом...

  ВС: Тогда, если начинали по-любви, что стала причиной последующих конфликтов между Солдатовым и Бородько? С опусканием каналов, отключением трафика...

  ДБ: Ну, про конфликты между ними пусть они сами и рассказывают...

  ВС: Да, нет, я не о личном, а о конфликте между бойцами, кто, казалось бы, тогда шли плечом к плечу к одной цели...

  ДБ: Тогда скорее нужно говорить о конфликте между программистами. Теми, кто ушел из Демоса и теми, кто там остался. Масса претензий к друг-другу, кто первый что-то сделал, кто у кого, что взял, в том числе и саму торговую марку Релком. Причем, это же первоначально было общее, согласованное решение, хотели ведь хоть как-то зарегистрировать саму торговую марку, чтобы никто другой раньше нас этого не сделал. И обсуждалось это при активном участии демосовцев, и было понятно, что от имени кооператива сделать это невозможно, а вот от имени АО легко и просто. Другое дело, что потом, кому-то вдруг стало обидно, де, вот отдали, упустили...

  ВС: Рынок...

  ДБ: Да, раньше времени стали делить, не начав фактически строить, приняли, то малое, что уже было, за то большое, что видели только в мечтах. А такой подход никогда ни к чему хорошему не приводил. В общем, планов и желаний было много, а представления о том, как живет и развивается серьезный долгосрочный проект никаких, и уже тем более, никого опыта управления чем-то подобным.

  ВС: Хорошо. Тем не менее, до вашего собственной роли во всей этой круговерти нам дойти никак не удается. Может быть, расскажите как вы стали техническим директором АО?

  ДБ: До единоличного технического директорства надо было еще дожить. Изначально, в АО было как бы два технических директора. Я и Бардин. Валера брал на себя по большей части политес, ну а я в основном занимался собственно техническим развитием. Он, вообще, очень рано стал уходить в сторону от собственно сети и транспорта, его больше интересовали будущее приложение - информационные ресурсы на базе сетей. Что через какое-то время даже оформилось в совместные проекты Релтима и "Коммерсанта". Многие ребята потому ушли к нему под это дело...

  ВС: Ну, то есть человек уже тогда думал о контенте, говоря современным языком. Другое дело, как и на чем это можно было реализовать тогда? Система телеконференций, файловые сервера и протокол ftp?

  ДБ: Дело не в конкретном инструментарии, тогда пытались в первую очередь понять коммерческие принципы, на основе которых имеет смысл вообще создавать в сети информационные ресурсы. Например, та же биржевая информация. Что и как вывешивать публично? А если вывешивать, то доступ продавать, или давать свободный. Принципы предоставления инфоресурсов об этом тогда очень много говорили. И Валеру это интересовало больше всего. Да и Сауха, наверное. Все остальное ему, кажется, тогда уже приелось. Впрочем, не знаю...

  ВС: А где в ту пору уже работал Николай?

  ДБ: По-моему, нигде. В основном дома сидел, просто подрабатывая там и сям.

  ВС: В этой связи, перемены в вашей собственной жизни, в первую очередь переезд из Питера в Москву насколько был болезненным?

  ДБ: Весьма болезненным, я бы сказал. Но мне деваться было некуда. После развода мне делать было нечего в Питере и я бы все равно куда-нибудь уехал. Москва, в этом смысле, не самый худший вариант. Надо сказать, вообще, в нашей стране это очевидный вектор. Где бы и что бы не началось, не родилось, серьезно это начнет двигаться или развиваться только через Москву. Для меня это всегда было чем-то совершенно очевидным. Решения принимаются здесь.

  ВС: Понятно, но тем не менее, не перестаешь удивляться Московскому центру тяжести развития русского Интернета, при совершенно уникальном географическом положении Питера. Стратегической близости к западным каналам связи, источникам информации. Оттуда казалось бы должно было стрельнуть...

  ДБ: Нет, это так только кажется издали. Вблизи все было очень безнадежно. Ничего в Питере нельзя было сделать без согласия Москвы. Да, что вы хотите, если полвека ленинградских предприятия только и делали, что общались друг с другом через Москву. Старая история.

  ВС: И невеселая. Но, хорошо. В любом случае именно с вашим появлением в московском офисе АО Релком связывается создание такой базовой структуры, как релкомовского NOC'а.

  ДБ: Ну нужно было вводить какую-то управляющую структуру, потому что всеобщая вольница, может быть, и хороша на каком-то начальном этапе, но рано или поздно должна появиться некая логика и контроль за ее соблюдением в системе развития и управления сетью, тем более когда речь идет о совершенно новых технологиях...

  ВС: В любом случае, именно с вашей административной деятельностью в Релкоме связано появление там, в виде постоянных сотрудников или на условиях каких-то договоров, лучших специалистов из всех прочих известных сетевых компаний - Демоса, Техно и так далее, может быть, эта необычайная концентрация в одном месте толковых и энергичных людей и стала впоследствии одним из оснований мифа о первородности Релкома, как российского Интернет-провайдера, что, наверное, не совсем так, с учетом множества пионерских достижений и Демоса, и Совам-Телепорта...

  ДБ: Да, нет. Тут все проще. Можно, конечно, сравнить и обороты, но главным, особенно на том этапе, была полнота реализации самих принципов публичной, открытой, относительно доступной, в ту пору, конечно, в первую очередь для нарождающегося бизнеса, но и для частных лиц в равной мере, сети, и в этом смысле Релком, безусловно, шел впереди всех. По доступности сервиса ему не было равных.

  ВС: Готов согласиться, технология UUCPишного доступа проста, понятна, и даже по тем временам особенно дорогой не была, даже небольшая контора могла позволить себе модем на 1200 или 2400.

  ДБ: Именно так. Минимальные затраты для вхождения в сеть. Потому, что корректным было бы сравнение все же с Росспринтом, который тогда усиленно представлялся как бы альтернативной коммуникационной средой, и хотя все мы и тогда были, и сейчас остаемся по сути одной сетевой тусовкой, так вот, то что предлагалось на основе X25 и X400, ни в какое сравнение ни шло, ни в смысле доступа, ни в смысле бюджета, я уже не говорю о крайней технологической ограниченности по сравнению с практически беспредельными возможностями TCP/IP.

  ВС: Это так. Спринт был очень дорог и крайне неудобен. Фактически же его основными потребителями здесь, я так думаю, были банки, да и они только потому, что к этому их вынуждали зашоренные западные финансовые структуры, тот же Свифт. Хотя, X25точный транспорт для Свифта успешно предоставлял и Совам.

  ДБ: Совам и Росспринт, и это прекрасная иллюстрация того, как люди ориентируются на закрытый корпоративный сетевой рынок, соответственно, приверженность стандарту X400, а все остальное побоку - игры, детский лепет и никуда не годится, а, в реальности, как мы знаем, взрыв потребления принесли именно Интернет-технологии. Другое дело, что в том же Соваме были люди, которые шире смотрели на вещи, и при общей ориентации на сугубо корпоративный, столичный рынок, все-таки факт остается фактом, именно они первыми стали предлагать в России дайл-ап IP под торговой маркой "Россия-он-лайн".

  ВС: Есть прекрасный рассказ системного администратора Совама Игоря Семенюка о том, как это произошло. Может быть, с Релкомом на том этапе дурную шутку сыграли именно успехи, та самая, поставленная во главу угла, широта распространения сети, достигнутая прежде всего за счет простоты и дешевизны UUCP доступа. Технологически, я так понимаю, Релком был готов не меньше Совама, опыт собственного IP на магистралях был огромный, одновременном с пониманием, как собственно делать розничный, клиентский...

  ДБ: Да. Релком, конечно, был готов не хуже Совам, но невозможно было сломать упорство уже нашего системного администратора Леши Руднева. Он на том этапе был резко против дайл-ап IP, на наших телефонных линиях это неэффективно и точка, неоптимально по сравнению с UUCP. Он буквально блокировал любые шаги в направлении клиентского IP.

  ВС: Очень интересно, вы не первый от кого я слышу о тогдашней резко негативной позиции Руднева в отношении перехода с клиентского UUCP по дайл-апу, на клиентское дайл-ап IP, между тем, когда я пытался его самого расспрашивать об этом, от всего это довольно категорично открестился.

  ДБ: А вы чего ожидали? Теперь-то, он понятно дело, белый и пушистый, а тогда с ним натурально приходилось бороться.

  ВС: Ну, конечно, в ту пору на его стороне было немало сильных аргументов. И безобразные телефонные линии, и ограниченные телефонные емкости, и сложности с организацией телефонных серий и пулов, без которых не может быть, настоящего коммерческого дайл-ап IP...

  ДБ: Да и попросту доступного, понятного и дружественного клиентского софта для дайл-ап IP не было...

  ВС: Ну, да FTP-suit стоил изрядных денег, а свободные K9Q и Трампет не каждому давались...

  ДБ: Соответственно реально, настоящий спрос на IP дайл-ап появился вместе с массовым переходом на Windows

  ВС: То есть, с его 95 версии, в которую уже штатно был встроен TCP/IP стэк...

  ДБ: Конечно. Возвращаясь же к девяносто первому, девяносто второму, годам, когда только началось развертывание публичной, открытой сети, таким ее бурным прогрессом мы были обязаны прежде всего региональным партнерам Релкома, для которых в те голодные и безденежные годы, когда во многих местах просто зарплату перестали платить и жить было не на что, организация узла доступа оказалась возможностью просто начать свой бизнес и что-то элементарно заработать, а для многих тогдашних энтузиастов, конечно, совсем уже совсем ином виде и масштабе, она такой до сих пор и остается. Отсюда такая массовая волна.

  Если же сравнить это со стратегией Спринта, то [Генри Радзиховский] и [Володя Боков] ни о какой народной самодеятельности и не помышляли, они втащили в это дело телеграфы по всей стране по очень забавной схеме, взяли с них деньги за оборудование, а потом еще и заставили возвращать прибыль.

  ВС: Тогда подобных умельцев было пруд пруди, время благоприятствовало, тем не менее, хотелось бы вернуться к славной истории, организованного вами NOC Релкома.

  ДБ: Он таким получился, потому что, туда пришли люди, которых прежде всего интересовали сами сети, технологии, возможности, средства. Я их приглашал потому, что и до прихода в Релком всех их знал и со всеми ними общался. С теми же техновскими ребятами я познакомился еще в 1991. Нас всех интересовало, как это наилучшим образом сделать, прежде всего в техническом плане, других интересовало другое.

  Совершенно новые игрушки, которые очень хотелось заставить работать. Это ведь всегда интересно

  ВС: Ну да, это тогда было что-то сродни космическим полетам в начале шестидесятых. По степени романтизации, вдохновения, надежд...

  ДБ: Во многом, пожалуй, да. Я уже не говорю о самом по себе счастье заниматься тем, что тебе интересно и за это еще деньги получать.

  ВС: Это так. Большего счастья, наверное, и не бывает. Кстати, о техновцах, которые по времени стартовали позже всех, но сразу, как в игре с другого уровня технологических амбиций...

  ДБ: А что тут удивительного? Во-первых, у Геры был очень грамотный подход к железу, у самих ребят были хорошие традиции и опыт в администрировании больших систем, прошли они кто-то какие-то свои ящики или КБ, кто-то "Интерквадро"...

  ВС: Да, "Интерквадро" - это Олег Табаровский...

  ДБ: А Герасимов прекрасно разбирался в микросхемах. Те же цифровые адаптеры, которые мы в Курчатнике производили, ну просто дали человеку, шефу Вакуленко, все забываю его фамилию, который был конкурентом Солдатова, их делать...

  ВС: Те, что "Кроникс"?

  ДБ: Они самые. Ребята очень хорошо знали схемотехнику, умели делать, чипы поставлял Герасимов, так как-то формировался круг, связи, среда, некоторое общее поле, цели. А, вообще, с эти собственным производством особая история, потому что это было важно, и людей как бы даже подталкивали, сделайте то, сделайте это, и эти цифровые адаптеры были вовсе не единственным проектам, были люди, которые на цифровые АТС замахивались...

  ВС: Конечно, я помню, всякие удивительные железочки, сама потребность в которых могла возникнуть только в ту пору и только в бывшим Союзе, например модемчики, или уж как они там назывались, которые умели в ИКМ тракте вырезать полосочку 64 килобитный слота под данные. Такие прото-мультиплексоры, по сути...

  ДБ: Нет, тут дело не только в каких-то особенностях нашего тогдашнего связистского технического оснащения. Элементарная покупка чего-нибудь подходящего, пусть в Штатах, или в Китае была сама по себе не такой уж простой операцией, начиная от всех ограничений, что тогда существовали, и внутренних и внешних, кончая тем, что просто не умели еще ни выбирать то, что нужно, ни покупать. С другой стороны, руки и головы были, схематехнику знали, драйверы писать умели, а покупать и тем более оперативно, то что именно требовалось в ту пору очень мало кто умел, тем более, что речь-то шла фактически о экзотических вещах, экспериментальных, мелкосерийных в лучшем случае...

  ВС: Удивительно то, что в Техно помимо всего прочего тащили с Запада книги для тиражирования и продажи. Меня это всегда поражало и восхищало, такой у них имелся довольно длинный и постоянно пополняемый список очень качественных ксерокопий с первых О'Рейлевких книг, ну и классических технических издательств вроде Принтис-Хауза и прочих. Тот же Бах бессмертный 'Design of Unix Operation System'....

  ДБ: На самом деле ничего в этом удивительного и нет. Для очень и очень многих в ту пору главной бизнес мотивацией было, как это может быть и не удивительно звучит сейчас, любопытство. Ведь, если вспомнить тот же Демос восемьдесят девятого, девяностого года, то ведь на фоне полного упадка и разрухи, люди совершенно серьезно обсуждали идею создания коммерческого центра поддержки и развития новых, перспективных технологий.

  ВС: Да, красивая пора. А до восемьдесят девятого, я так понимаю, главной сферой ваших интересов, туда, куда вас, так сказать, толкало это самое любопытство, были операционные системы?

  ДБ: Нет, я и при Советской власти занимался сетями, официально, на работе, начиная с 1982 года. Это собственно было основной тематикой моей лаборатории, а сам наш институт входил в академсети, и с тем же Смирновым я до сих пор встречаюсь. Он один из немногих, кстати, кто не менял темы с начала восьмидесятых. Тогда начинала строиться академсеть, сам он был здесь во ВНИИПАCе, каким-то образом Смирнова пробил тогда под это дело институт, и внутренняя союзная часть и была собственно академсетью, под крылом как раз [Якубайтиса] формально, и плюс еще тот проект, который наш институт вел со [СТАКИ], [ЦКАИ], совместно с ГДР и Венгрией - это UUCP сеть.

  ВС: Ах, вот оно что, уже тогда...

  ДБ: Только тогдашние синхронные модемы совершенно безобразно работали, программно ориентированные на совершенно иное применение.

  ВС: Значит получается еще одна ветка. О ней я, честно говоря, ничего не слышал, потому что ВНИИПАC, это линк на Австрию, в Вену, кажется...

  ДБ: На мое рабочее место приходил канал из Будапешта. Другое дело, что действительно, по этим каналам мы по большей части общались на счет Юникса. То есть, если по академканалам ребята общались с [..АСОМ] - венским институтом, то по тем, что делалась рамках тогдашних гражданских программ СЭВа, то есть с венграми и гэдэровцами, общался я.

  ВС: Вот как!

  ДБ: С ними формально [ИНЭЛМ] контактировал, то есть начальство общалось, а непосредственно с ребятами, которые все это строили, общался я.

  ВС: А на чем все это было? Какая платформа? Операционка?

  ДБ: Юникс, конечно. Доставали исходники, кто, как мог. Что касается наших PDP, то я сорсы тащил из Венгрии и ГДР.

  ВС: То есть, брали и попросту ставили 4.2BSD...

  ДБ: Нет, седьмую версию...

  ВС: То есть, все же SYS5. Пробовали, экспериментировали, накапливали опыт и знания уже для собственного Демоса.

  ДБ: Можно сказать и так, во всяком случае я ведь и оказался в конце концов одним из отцов-основателей этого самого кооператива по производству и распространению универсальной ОС. Но только, говоря о появлении и становлении самого Демоса, как-то забытым оказался период связанный с ЦПСом. А ведь через них многое оформлялось, да и именно они попросту тогда пролоббировали многие вещи. Умели, не даром же тот же [...] сейчас в Совете Федерации...

  ВС: Оформляли, пролоббировали - вы здесь что имеете в виду?

  ДБ: Нет, ну ведь как мы оформляли Демос. Формально Диалоговая мобильная операционная система создавалась в ЦПС - Центр программ и систем, который располагался в городе Калинине. Вот если бы там не было энтузиастов, и если бы там директор не прикрывал все это и не вытаскивал, фиг бы вообще, что было. Все лоббировали еще и курчатовские ребята через Велихова. Ведь, как же, в том же восемьдесят шестом [ИНЭЛМ] просто пытался забрать себе все производство программного обеспечения.

  ВС: Системного?

  ДБ: Любого. Ведь до последней пятилетки программы вообще не имели как бы самостоятельного ни хождения, ни стоимости. В Советском Союзе могли существовать только и исключительно программно-аппаратные комплексы...

  ВС: Вот как! А тут вдруг идея аппартно-независимой ОС...

  ДБ: Да, именно эту идею и требовалось лоббировать и продвигать. Идею о том, что сами по себе программы имеет самостоятельное значение и, самое главное, собственную цену. А то ведь, получалось, что нет такого продукта, а, соответственно и труда.

  ВС: Ну, да. Ведь, что было на тех же машинах Единой Серии от них никак не отделялось, грубо говоря, а что ИНЭЛМ, никаких перемен и не предвидел?

  ДБ: Во всяком случае до восемьдесят шестого года, нет. И, соответственно, главная их цель была попросту добиться того, чтобы финансирование любых программных разработок шло только через них. Все в одну трубу. И здесь, конечно, огромную роль сыграло и руководство Курчатника и ГКНТ, в том чтобы такой подход не прошел. Я к тому, что все-таки надо ясно осознавать, что все мы, мальчики с идеями были не сами по себе, это была такая связка, молодых ребят и тех, у кого были и власть, и определенное влияние, и при этом понимание того, куда все это идет и какое будущее у вычтеха. Слово-то ИТ тогда не было.

  ВС: Да, были слова ВТ и ЭВМ. И даже я еще застал ЦВМ и ЭЦВМ, электронная-цифровая вычислительная машина. Не путать с АВМ, аналоговой. Но в любом случае, из вашего рассказа совершенно отчетливо возникает еще один слой этой истории. Или предыстории. Связанный прежде всего с административными усилиями старшего поколения.

  ДБ: Вообще, надо сказать культура в тогдашней сфере ИТ была очень специфическая, то есть с одной стороны особняком стояли те, кто занимался, опять же говоря современным языком, системным программированием, написанием отечественных операционных систем, трансляторов, а с другой стороны, были те, кто занимался прикладными разработками, опять же своя культура, опять же специфическая, и понятно, что разницу определял в общем-то просто разный набор инструментария. А вот то, что теперь принято называть бизнес приложениями, этого как бы не существовала вовсе, было нечто громоздкое и неопределенное с названием АСУ.

  ВС: Да, да. На любом классическом советском ВЦ, с парой ЕСовских машин и перфокартами, был в одном углу коридора отдел системщиков, с их ассемблером, и отдельно люди АСУ с пи-элем. Причем задача у последних называлась обычно предельно просто "Зарплата", "Кадры" и тд. А вот прикладники, это те, кто сидели где-то в лабораториях, писали на фортране и приходили на ВЦ обсчитывать результаты экспериментов.

  ДБ: Да, примерно так. И интересно, что уже в новые времена, меньше всего чего-то продуктивного вышло из как раз из класса АСУшников. Как правило, что-то новое придумывали и дела либо бывшие системщики, либо прикладники...

  ВС: Ну, в этом есть своя логика, люди реализовывали какие-то алгоритмы сложных задач, а не раскладывали что-то по полочкам и ящикам, пусть и с помощью ЭЦВМ.

  ДБ: Хотя, наверное, из прикладников, скорее вышли ИТ бизнесмены. Да и бизнесмены, вообще. Большая их часть, включая многих теперешних олигархов. В том-то и специфика, что работа системщика очень самодостаточная, самоудовлетворяющая, в себе. Потому, что все же, в отличие от прикладного, где создается нечто, быстрое для текущих нужды, типа обработки тех же экспериментов, о которых вы упоминали, системное программирование - это всегда создание цельного функционально законченного продукта для долговременного использования. Какие-то гармоничные вещи, которые и весь мир системного программиста делают гармоничным внутренне. Наверное, поэтому я и не знаю ни одного ставшего ныне олигархом или мультимиллионером.

  ВС: Красивое объяснение.

  ДБ: Да, и, кстати, по поводу объяснений. Вот мы говорили, о том какую роль во всей истории зарождения и развития российских сетей связи сыграли административные ресуры Курчатника, ЦПС и многих других. Но не надо забывать, что все это к тому же шло на фоне очень благоприятных международных процессов. Если бы Европа не пошла в девяносто третьем году на либерализацию связи, и на приватизацию мир был бы другим, и российский Интернет в первую очередь. Просто потому, что до девяносто третьего года связь была государственной монополией...

  ВС: Вы имеете в виду Дойч Телеком, Франс Телеком...

  ДБ: Не только, не только, она была монополией повсеместно в Европе. Ведь почему мы работали, как EurOpen и EUnet, сеть некоммерческой общественной организации, просто потому, что иное в области связи было в ту пору законодательно запрещено. Частное предпринимательство в сфере связи попросту не могло иметь места. И тот же SUUG (Soviet Unix User Group) мы ведь организовали, и стали членами EurOpen, не потому, что была какая-то особая нужда в такой оргструктуре, а в первую очередь, чтобы не подставлять сотрудничавших с нами европейцев. Европейская ассоциация пользователей Юникса мы стали его членами...

  ВС: То есть, как некоммерческий общественный проект, могли развивать сети общественного доступа и предоставлять услуги связи...

  ДБ: Как член, именно как член европейской ассоциации получили право предоставлять услуги связи на взаимообразной, так сказать, основе другим членам ассоциации.

  ВС: Вот как!

  ДБ: Конечно, это нужно было для доступа к западным сетям. Здесь, в России, мы себя ничем особенно не связывали и на наше счастья никто не начал заниматься реальным аудитом членов ассоциации, хотя угроза такого контроля была и вполне реальная. То есть в любой момент мог быть задан вопрос, почему за подключение к Релкому нужно платить денежки. Но как-то вот обошлось. Наше законодательство это дело вообще тогда не регламентировало, а следовательно не запрещало, а вот для внешних нужды мы организовали SUUG и это была вполне работающая, во всяком случае в девяносто третьем году точно, структура. И завершила она свое существование много позже, после передачи всех полномочий [...].

  ВС: Очень интересно. А я всегда не мог понять, почему в ту пору буржуи так много давали и делали бесплатно. Оказывается все просто до смешного - все европейские Интернет-сети развивались в начале девяностых таким же партизанским способом, как и у нас. На чистом энтузиазме.

  ДБ: Правительства выделяли деньги, пардон, только на X.25. И когда тот же RIPE возник из Сирены, это же какая была откровенно пропагандистская компания против, типа ваше IP дерьмо и только Х.25, и потом эти же люди трансформировались буквально на наших глазах. Брюссельские чиновники вообще очень ловко это умеют делать, в один миг менять курс на 180 градусов, вот все, тут заворачиваем, об этом больше не разговариваем, и вот уже Сирена переориентировалась на RIPE. А для оживления добавили к этому [...].

  ВС: Очень интересно. Очень. Ведь на самом деле, вся эта, я бы сказал, административная, политическая что ли часть истории создания общественных российских сетей все это время оставалась за кадром. Рассказывали все больше о чудесных программистских победах и невероятной изобретательности, а ведь на самом деле, могло получится как с Майкрософтом. Официально споснируемый третьесортный продукт вытеснил все первосортные программные продукты, возникшие в корпоративных или университетских недрах. И жили бы мы здесь с в России и Европе с X.25, как живем с теперь GSM, и никак не сопрягались бы с американским Интернетом, как не сопрягаемся со штатовским протоколом сотовой связи CDMA, в лучшем случае как-то бы шлюзовались. Мрачная перспектива...

  ДБ: Во всяком случае, это не было каким-то стихийным процессом. Шла вполне сознательная борьба в рамках тогда существовавших законов, и там, и здесь. Я вспоминаю ту же [..ра] когда я приволок первый модем [...] в 1991 или, нет, 1992, они мне говорят, да что такое ваши сети, соединение компьютеров всего лишь, а я им объясняю, да нет, есть ведь еще и Интернет, просвещаю. А, вообще, об общей истории Интернета есть прекрасная книжка, кажется 1996 года, "Matrix", написанная [Джоном Котерманом]...

  ВС: Да? Я не знал. У меня всегда главным источником были первые главы двухтомника Комера Internetworking with TCP/IP, которые завершаются рассказом о том, как ББН (Болт, Беранек и Ньюман), получив после всех ученых споров о лучшем из протоколов взаимодействия разнородных сетей - internetworking'а контракт на разработку сети на основе конкретно TCP/IP, родившийся в результате сегмент назвали красивым именем собственным - Internet.

  В любом случае, надо, наверное, из всего этого заключить, что это был один из немногих счастливых случаев в нашей истории, когда мы шли со всем миром в ногу. Совпадали с Западом в мечтах, надеждах и свершениях...

  ДБ: Готов согласиться, но оговорив рамки временного интервала такого совпадения. Далеко не всегда, даже в развитии ИТ мы жили с Западом одним и тем же, и стремились к одному и тому же. А, вообще, то первое поколение теоретиков, которые собственно в пятидесятых породили все основные идеи, до сих пор лежащие в основе современных компьютерных технологий стали уходить из жизни как раз к моменту повсеместного распространения компьютерных сетей. Клод Шеннон умер в 1997, если не ошибаюсь.

  ВС: Да? А вот буквально на днях не стало Кита Бостика - одного из отцов архитектуры BSD юникса.

  ДБ: Ну, это уже уходит второе поколение. Тех, кто реализовывал идеи первого.

  ВС: Хорошо, давайте попытаемся уйти от этой невеселой темы. Понятно, что при существовавшей системе довольно жесткого регулирования маршрутизации коммерческого и некоммерческого трафика на американском Интернет-бэкбоне, при законодательных препонах закрывавших доступ с скоростным физическим каналом в Европе, UUCP с его замечательной простой и терпимостью к линиям практически любого качества, не случайно USENET стал как бы первым шагом к настоящим компьютерным сетям здесь в России. Меня в этой связи всегда вот какой вопрос интересовал, а почему именно USENET на том этапе, а не схожий с ним по принципам организации FidoNET?

  ДБ: Общего, если честно говорить не так уж и много, но в любом случае ни в какой момент времени ФИДО не рассматривалось и даже не ощущалось как некий сколько-нибудь значимый конкурент.

  ВС: Почему? Потому, что за USENET'ом реально стоял Интернет, а за ФИДО лишь левые телефоны, да под шумок "не туда" скроссированные линии?

  ДБ: Не берусь судить. Честно. Как-то это совсем мимо меня прошло. Все эти BBS'ы. Все таки изначально это был сугубо любительский проект без какого-либо намека на какой-то профессиональный подход и развитие.

  ВС: А вот по поводу профессионального и бизнес, что ли признания, вы помните тот момент, когда Релком получил свою автономку и начал поднимать BGP? Стал подлинным сегментом Интернета?

  ДБ: Если честно, для меня собственно это, как бы не стало таким уже знаковым событием, как вы его почему-то воспринимаете. Такой, сугубо технический момент.

  ВС: Наверное и так, при широком взгляде и понимании всего процесса. М все же, просто любопытно, а кто давал тогда нам автономку. Американце или уже RIPE?

  ДБ: RIPE. Это был 1993 год, начало отхода от традиционной модели A, B, C сетей, переход к classless маршрутизации. И как раз уже с RIPE мы активно обсуждали как этот все реализовывать...

  ВС: Ясно. Да, все забываю, но вот мы заговорили про начало девяностых, и я сразу вспомнил один из вопрос, который не успел еще вам задать. А какова история появления Sequent'а в Релкоме? В 1992, наверное.

  ДБ: Все вопросы по Sequent'у - это к Солдатову. Будет настроение расскажет, а не будет, значит так и останется вопрос.

  ВС: То есть, это не было ни вашим выбором, ни вашим решением.

  ДБ: Нет.

  ВС: Понятно. Я почему с такой навязчивостью об этом, просто именно с покупкой Sequent'а связано первое мне встретившееся тогда упоминание Релкома в прессе. Какая-то вдруг большая статья, в газете, чуть ли ни в "Известиях", де вот есть такая компания АО "Релком", строит сети передачи данных, и теперь, после приобретения новой невиданной супер-пупер многопроцессорной тачки ее и саму ждут невиданные успехи в новой перспективной сфере компьютерных технологий. Что-то в этом роде. Я в ту пору сам только-только со всем этим столкнулся, уже управлял каким-то махоньким узелком, ну и , честно сказать, очень удивился, что вот, оказывается, "Известия" тоже в курсе всех наших игр.

  ДБ: sequent.kiae.su

  ВС: В Релкоме, наверное, Леша Руднев придумывал всем машинам сетевые имена.

  ДБ: Не уверен. Там были, вообще, какие-то старые рекомендации [...] по системе образования имен по одинаковому шаблону с использованием определенных родовых признаков, благодаря ей и появились все эти, sovcom'ы, bitcom'ы, и в конце концов, собственно, Relcom.

  А, вообще, все-таки хотел бы подчеркнуть, что вот это - тут прикрутить, здесь поднять, это все было, конечно, важно, но не составляло настоящей сути процесса. Надо понимать, что сеть рождалась из борьбы идей. В первую очередь. Ведь изначально никто и ничего не не понимал. Не только какую форму это должно принять, кооператива например, или какой-то научной некоммерческой структуры, а, вообще, чего хотим? Совсем не случайно так часто вспоминают этот диван в квартире Бардина. Именно у Бардина в долгих разговорах и определилась в конце концов цель, и понимание возникло, соответственно, а зная чего хотим, уже можно было определяться с ресурсами. Что использовать из доступных ресурсов? Кооператив, Курчатник и так далее. И как. А идей и вариантов было множество. Тот же вариант, который реализовывала контора Игоря Семенюка. Забыл название...

  ВС: А, я понял о чем, вы. Сейчас вспомню. Чуть ли ни госпрограмма организации сети на основе спутниковых каналов. Люди из Плисецка пробивали.

  ДБ: Да, она самая. С этим Игорь и работал до 93, пока не ушел в Совам.

  ВС: Все вспоминил. Аргонавт.

  ДБ: Во-во, Аргонавт. Так что, форму и способы искали все. Каждый по своему. А вот по поводу имен, особенно всего того, что связано с корневыми доменами, это надо поднимать тогдашнюю переписку. Где-то она, наверняка, осталась и довольно обширная. С тем же доменом SU, который пытался на себя оттянуть Андрюха Миткович, [но что-то там с DNS'ами у него не поднялось].

  ВС: Не он ли был вовлечен еще и в конфликт заявок с доменом RU?

  ДБ: Он. Как же, я ведь был председателем согласительной комиссии по этим спорным заявкам на администрирование точки RU. Я договаривался с Андрюшей Митковичем, потому что Сережа [Бережной] мне просто доверил эти переговоры, посколько попросту был уверен, что я не стану ни с кем попусту ругаться. И я, действительно, с Митковичем договорился и мы подписали этот протокол.

  ВС: А Миткович - это, я так понимаю, FreeNET?

  ДБ: [...]

  ВС: А я слышал версию о том, что удалось договорится только после того, как РОСНИИРОС был выбран третьей независимой стороной. То есть, когда обрел определенный вес и положение. Не совсем так?

  ДБ: Нет. Ну, какое там вес у РОСНИИРОС? Просто кто-то должен этим заниматься. Тащить повседненую рутину. Что касается домена точка-SU, то с какого-то момента стало совершенно всем ясно, что дальше вести его на Relteam просто уже и неправильно, и невозможно. У Валеры Бардина и у всего Relteam'а были свои большие планы, ни во что они уже они там не вникали и тянуть лямку не хотели, поэтому и было принято вполне разумное решение передать администрирование SU Платонову. Было принято соответствующее решение SUUG и все доменное хозяйство передали туда.

  ВС: В РОСНИИРОС?

  ДБ: Да. И, когда время пришло уже администрирования точки-RU - то это тоже естественным путем должно было лечь на РОСНИИРОС. Другое дело, что действительно, нужно было разрешить спор с Андреем Митковичем по поводу двух конкурирующих заявок. А это, естественным образом, удобнее всего было делать мне. Ведь я, фактически, в одном лице представлял и Релком, и EUNET и SUUG. То, есть как член правления, всех этих трех структур, я имел все необходимые полномочия для переговоров. И что еще очень важно, со мной, ни с моим именем, не с моими действиями, ни одна из сторон не связывала с конфликтной предысторией вопроса.

  ВС: Ну, а в чем все таки суть тогдашнего спора за права на корневой домен РУ? Едва ли, тогда кто-то мог в 1994 году серьезно рассчитывать на какой-то навар в этом деле. Что остается...

  ДБ: Не хочу никого обвинять, но мне так кажется, тут сработало простое человеческое тщеславие. Поэтому, стоило перевести разговор в прагматическую плоскость, и предложить межведомственную, нейтральную структуру, в виде РОСНИИРОСа, как люди начали соглашаться и подписываться под тем, что одному войны не выиграть. Часа за два мы договорились...

  ВС: То есть, я, в общем-то правильно понимал, что тогда это был еще вопрос не денег, а как бы чести.

  ДБ: Да какие там могли быть деньги? В 1994? Если весь домен SU в Релтим вела одна Аня [Трейгер], жена Валеры Бардина. Не тот объем. Точку RU уже потом вел Турчин, хотя заявки по-прежнему проходили через Аню.

  ВС: Да, Турчин. Он его вел с самого начала, с момента заполнения template. С рождения, то есть.

  ДБ: Между прочим, это в каком-то смысле и было проблемой. Турчин, как и все прочие ребята, в ту пору присутствовали практически везде. И в Релкоме, и в НИИРОСе, и в Техно. Техническую поддержку фактически осуществляли везде одни и те же люди, и от этого-то и возникало ощущение, что все это только разные вывески - Релком, Релтим, НИИРОС. Но мне все же удалось людей убедить, я просто дал гарантию, что это сугубо техническое обстоятельство и мы, Релком, не будем никак его эксплуатировать в ущерб всем остальным. То есть, конфликт интересов от этого и возникал, его-то и требовалось разрешить. На самом деле, все мы в Релкоме, прекрасно осознавали - что-то тут делать за спиной других просто неправильно и недопустимо, поэтому я с полной уверенностью и спокойствием дал личную гарантию никогда не пользоваться тем обстоятельством, что у Леши Платонова пока нет собственных технических ресурсов. И мне поверили, что во-первых наши технари оттуда рано или поздно уйдут, и мы приложим к этому все усилия, а пока они там будут, никаких злоупотреблений своим положением с нашей стороны не будет. Вот и все. Это был вопрос доверия к нам и ко мне лично. Больше ничего.

  ВС: А что по поводу самой схемы образования доменных имен в зоне .RU? Ведь было множество вариантов, включая довольно симпатичный британский типа .co.ru, .ac.ru, .org.ru и тд. Как и в какой момент было принято решение о двухуровневой неструктурированной модели?

  ДБ: А вот это как раз пусть Игорь Семенюк и расскажет, как он там наигрался в экспертной координационной группе.

  ВС: А что это работа Игоря? Как-то он об это в разговоре со мной из скромности, наверное, умолчал.

  ДБ: Из скромности или нет, но он там хорошо порезвился. Какие-то из тех правил, что он протолкнул оказались вполне рабочими, а что-то потом пришлось отменять и корректировать. Там была предусмотрена такая процедура обработки заявок, что чуть ли не каждая вторая требовала индивидуального обсуждения и рассмотрения. Абсурд какой-то. Ну и нам уже с Молчановым пришлось по правилам пройтись, чтобы типовой стала процедура обезличенного рассмотрения заявок.

  ВС: Ну да, подал и дальше просто проверка на наличие или отсутствие в базе текущих заявок и, собственно, базе уже существующих доменных имен.

  ДБ: Да, проверка на отсутствие конфликтов. Любого типа, от встречных заявок, до зарегистрированных торговых марок. А такие конфликты, и это сейчас уже признано и на государственном уровне, разрешаются в судебном порядке. Все просто. Именно такая практика возникла в России, и это видимо самый правильный вариант решения подобных вопросов.

  ВС: Пожалуй, не администраторами зон "по понятиям", а на основе действующего законодательства...

  ДБ: И это общие и всем понятные правила. Очень удобно.

  ВС: А сейчас, в случае, например, в случае какого-нибудь аддидас.ру, решение принимается в пользу владельца торговой марки?

  ДБ: Врать не буду, вот сейчас войду опять в состав правления [...], разберусь и с этим, потому что сейчас я как член совета, больше занят определением общих правил и бюджета, а вот до конкретной практики руки пока не доходят, но дойдут.

  ВС: Ну, то есть, несмотря на все победы и достижения в российском сегменте Интернета, скучать вам по-прежнему не приходится?

  ДБ: Нет. И этот вопрос о системе управления доменными именами не только актуален у нас в России, но и, вообще, на уровне всего Интернета. Роль и место ICANN и так далее. И это вещи, которыми интересуются уже и в ООН. Так, что будем трудиться. И по мере сил формировать российскую позицию на всех, включая и государственный, уровнях.

  ВС: Ну и славно, и очень логично у нас с вами получилось. Начать с простого первого модема и закончить единством всеобщего IP-пространства. Еще раз огромное вам спасибо, Дмитрий, за это интервью.

  ДБ: Пожалуйста. Будут вопросы, приходите еще.

  © 2007 Д.Бурков, В.Советов